Мужу сестра позвонила, он динамик телефона рукой прикрыл, у меня спросил:

– Яшу хочет привезти на несколько часов. Пусть? Или не надо?

– К нам пицца едет, на ужин пельмени будут, выходной же. У Яши, вроде, проблемы с животом? Пусть еду ему привозит, я готовить не буду.

Муж сестре сказал, что пусть привозит Яшу, но у нас только вредная еда, поэтому пусть позаботится о питании сына. Золовка ответила, что проблем нет, живот у ребёнка давно не болел, пусть будут пицца и пельмени. Привезла она Яшу без еды. Хотя отправлять еду с детьми – нормальная практика. Свекровь, например, готовит не очень вкусно, поэтому если наши дети едут к ней, мы отправляем контейнеры с супами, овощами, рыбой, мясом.

Дети с удовольствием пообедали пиццей, мы сходили, погуляли. Перед ужином золовка приехала и забрала Яшу. То есть за четыре часа у нас дома племянник съел только три куска пиццы.

Вечером, уже перед сном, мужу вновь позвонила сестра: у Яши снова заболел живот, она купила дорогущие таблетки, которые им в таких ситуациях рекомендовал врач. Муж сказал, что сочувствует. А золовка заявила, что в сочувствии не нуждается, зато нуждается в ответе на вопрос: почему мы, будучи в курсе проблем Яши, не сварили для него какую-нибудь кашу?

– Тебя предупредили, что у нас из еды пельмени и пицца, – рассерженным голосом вещал муж в телефон. – Тебя просили привезти еду для Яши. Ты привезла? Ты сказала, что пусть будет пицца. Знаешь что? Не звони больше, не проси посидеть с Яшей, раз у тебя проблемы с причинно-следственными связями!

На звонки матери муж отвечать не стал. Сказал, что не видит смысла: мать явно уже ознакомлена с версией его сестры, на нашу версию ей насрать, звонит возмущаться, а он этого слышать не желает.

Через пару месяцев золовку отпустило, она вновь обратилась, хотела привезти Яшу. Муж ей сразу отказал, даже у меня спрашивать не стал. Свекровь, тоже к тому времени забившая на наше злодейство, позвонила мужу и сказала, что родным людям надо помогать, нельзя сестре в помощи отказывать. Муж, на свою беду, в этот диалог втянулся, так свекровь припомнила, как мы накормили бедного Яшу пиццей, хотя знали, что ему нельзя такую пищу, и бедной маме Яши пришлось потратиться на дорогое лекарство.

– Я тебе об одном, ты мне о другом. Оставьте меня в покое. Между собой там шипите, а меня не трогайте, – сказал муж матери.

Ещё несколько месяцев прошло. Свекровь забрала Яшу к себе на выходные, нам звонила, наших детей тоже в гости приглашала, но у нас были свои планы, поэтому мы отказались. Вечером свекровь скинула мужу фотографию Яши, смачно кусающего бургер в кафе, а на столе перед Яшей кроме бургера и картошки стоял стакан с газировкой. Муж мне показал фото и спросил:

– Как думаешь, если у него живот заболит, сестра будет на мать гнать?

– И обвинять в покупке дорогого лекарства? Вряд ли. Это же мама.

Так и живём. У свекрови и золовки свой котёл, у них полное взаимопонимание, примерно одинаковый уровень умственного развития. Не знаю, болел ли у Яши живот после кафе с бабушкой, но, мне кажется, не болел. Сужу по тому, что нам никто не звонил и не винил нас за то, что мы детей к свекрови не привезли, еду с ними не привезли, поэтому бедному Яше пришлось есть в кафе, поэтому у него заболел живот, а маме Яши пришлось покупать дорогое лекарство. Записано.